Диброва Д.В. Жизнь и духовное наследие протоиерея Андрея Каменяки

Дарья Владимировна Диброва, ст.н.с. НИИ ФХБ имени А.Н. Белозерского МГУ имени М.В. Ломоносова, к.б.н.
Доклад на Третьей региональной научно-практической конференции, посвященной жизни и творчеству Сергея Иосифовича Фуделя (1900–1977), г. Покров, 25 марта 2016 г.

Андрей Петрович Каменяка в Московской духовной семинарии (1946-49 гг.).Прежде всего, стоит сказать о том, как связаны о. Андрей (Каменяка) и С.И. Фудель. В том время, когда Сергей Иосифович был псаломщиком Покровской церкви, о. Андрей был настоятелем этого храма. Он был тесно связан как с Сергеем Иосифовичем, так и с владыкой Афанасием (Сахаровым); он и его семья стали духовными детьми владыки после освобождения последнего и его приезда во Владимир, и находились с ним в тесном общении до самой смерти святителя Афанасия. В частности, о. Андрей участвовал в панихиде после успения владыки Афанасия и в отпевании Сергея Иосифовича.

Андрей Петрович Каменяка родился в селе Дермань на западе Украины 25 ноября 1926 г. Будучи еще совсем молодым человеком, он отправляется на клиросное послушание в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру недалеко от места его рождения. В этой лавре в то время был насельником его старший брат Петр (в монашестве о. Предислав). Нужно обратить внимание на годы, которые он проводит в Лавре: 1937–1939 и 1942–1945 гг., то есть самые тяжелые с точки зрения репрессий предвоенные и военные годы. После этого Андрей Петрович Каменяка завершает Московскую Духовную Семинарию и Академию и получает степень кандидата богословия. По окончании обучения, 1 марта 1953 года, он был рукоположен в сан иерея. Еще во время обучения в Московской Духовной Академии он женился на Галине Петровне Ермолаевой, глубоко верующей девушке, внучке расстрелянного священника о. Михаила Красноцветова.

Необходимо сказать несколько слов и о ней. Большую часть материала для доклада мне предоставила дочь о. Андрея, Мария Андреевна Каменяка, которая в потрясающих выражениях рассказывала про свою мать – я даже не уверена, что смогу это как-то передать, может быть, нужно зачитывать. Она рассказала о том, насколько много значила жена о. Андрея в его жизни, насколько она смогла разделить его жизнь, стать для него не просто супругой, а чем-то намного большим: опорой, другом, помогать ему во всем.

Отец Андрей меньше года прослужил в Москве, после чего был направлен во Владимир (1954–1961 гг.). Именно там он познакомился лично с владыкой Афанасием: интересно отметить, что владыка узнал о нем еще находясь в ссылке, у них были общие знакомые. После освобождения владыка сам пришел домой к о. Андрею, чтобы познакомиться: это отражает как смирение и простоту владыки Афанасия, так и меру духовного родства этих двух людей.

О причинах следующего перевода дочь вспоминает так: «по рассказам мамы, папу и перевели из Владимира в Покров из-за того, что стала молодежь ходить к нему на исповедь, тогда за этим следили органы». Государственные органы постарались «сослать» его куда-нибудь, отделить от собирающихся вокруг него духовных чад, однако, как показали последующие события, сделать это не удалось, потому что к нему продолжали приезжать люди из всех мест его служения, даже из Москвы, то есть общение продолжалось.

о. Андрей Каменяка на амвоне Покровского храма, 1960е годы.Покров был выбран не случайно. Дело было даже не в том, что его сослали из крупного города в небольшой. Храм был в плачевном состоянии и находился под угрозой закрытия, но еще важнее было состояние прихода. В момент перевода о. Андрея в Покров прихожане были разделены на две враждующие группы, а на молодых прихожан оказывалось тяжелое давление извне. В письме к благочинному в 1966 г., рассказывая о событиях пасхальной ночи, о. Андрей пишет: «…в отношении посещения храма верующими были факты несомненного нарушения закона о свободе совершения религиозных культов. А именно: перед заутреней и во время ее группы дружинников входили в храм и требовали от подростков, пришедших в храм с родителями, выйти из храма, и после отказа призывали милицию и уводили подростков в детскую комнату…».

Воспоминания Марии Андреевны Каменяки: «Папа действительно попал в Покрове в “котел” человеческих страстей, враждующих между собой людей с больным самолюбием, постоянно пишущих жалобы друг на друга архиерею и благочинному, которые поручали разбираться с этим о. Настоятелю. Были склочные и крикливые женщины, желающие командовать, и хотя занимали скромные должности – алтарница, уставщица, – вели себя очень разнузданно, так что приходилось ставить вопрос о их отстранении. А дело было поставлено таким образом, что без ведома архиерея и регистрации у уполномоченного Совета по делам религий нельзя было даже взять другую псаломщицу! Можно представить, какая это была волокита и нервное напряжение в сотрудничестве с людьми, которые совершенно не соответствовали церковному духу и изводили окружающих. В расследовании благочинного по поводу некоей Парфентьевой Клавдии сказано: “…ведёт себя в церкви как игумения большого монастыря, ставит людей на поклоны, даёт епитимию, грубит всем, неугодным ей, вмешивается в дела исполоргана, грубит о. Настоятелю и творит прочие недобрые дела”. И это была алтарница!»

Удивительным образом о. Андрей смог все уладить: обычно священники не задерживались в этом приходе больше года, а он был настоятелем Покровского храма 15 лет (1961–1976 гг.). «Секрет» его, по словам его дочери, состоял в том, что он не говорил ничего особенного, его проповеди были просты по форме и свидетельствовали об узком евангельском пути; и самое главное – он не только говорил, но и жил так. Его семья, его отношения с прихожанами, внимание к каждому, кому требовалась помощи или совет – все эти вещи показывали, что это не просто слова, а жизнь, которой можно жить. Вот как она пишет об этом: «Он направлял мысли от земного к небесному… Сила духовного воздействия папиных слов заключалась в том, что он не отвлеченно проповедовал, но и жил так, как учил. Если бы он был надменен, властолюбив, сребролюбив, нетерпим к слабостям других, никакого успеха не имели бы его увещевания. Можно сказать, он проповедовал жизнью, своей верой, отношением к храму, к окружающим, истовым, проникновенным богослужением».

О. Андрей (Каменяка) в Покрове (1960-е годы). Фото из личного архива Марии Андреевны Каменяка

Надо сказать также, что общение за стенами прихода для о. Андрея было затруднено; люди были запуганы возможными последствиями своего знакомства со священником. Это можно проиллюстрировать горьким воспоминанием его дочери: «Ещё сама слышала, как один из знакомых просил папу не обижаться, если он, встретившись с ним в городе, не поздоровается». Среди тех, кто поддерживал с ним общение, – можно даже сказать, что они дружили семьями, – был Сергей Иосифович Фудель. Вера Максимовна, его жена, была знакома с женой о. Андрея еще по Загорску (Сергиеву Посаду): Мария Сергеевна Желновакова, их дочь, была примерно ее ровесницей. Общению о. Андрея и С.И. Фуделя никак не препятствовала разница в возрасте; поскольку о. Андрей был человеком хорошо образованным, общение их взаимно обогащало.

В 1976 г. о. Андрей был переведен в г. Киржач, и в 1976–1982 гг. был настоятелем Никольского храма в Киржаче, а потом еще два года был настоятелем Свято-Троицкого собора в Александрове (1982–1984 гг.). Как пишет Мария Андреевна, в Александров он был направлен «с миротворческой миссией, так как там произошла какая-то смута по вине прежнего настоятеля, так что группа прихожан была даже отлучена от Церкви правящим тогда архиереем Серапионом. Очень скоро при о. Андрее там все успокоилось, но ещё долго он просил и просил архиерея о прощении и присоединении к Церкви отлученных, получая от него резкие отповеди в письменном виде за “излишнее снисхождение” к согрешившим».

В 1984 году о. Андрей с семьей переезжает в Латвию, и вся оставшаяся часть его жизни проходит там. За неделю до его смерти он принимает монашеский постриг с именем Иов, и в тот же день постригается и его жена с наречением имени Ольга. Этот общий путь, который показывают нам эти люди – также как жизненный путь Сергея Иосифовича, – вдохновляет и призывает нас следовать узкому евангельскому пути, открытому Христом.