Форум

Пожалуйста or Регистрация для создания сообщений и тем.

"Покаяльно-богослужебная семья" св. прав. Алексия и сщмч. Сергия Мечёвых

ПредыдущаяСтраница 2 из 2

Какое-то время думал над текстом воспоминаний В.В.Быкова. Меня как-то задело то место, где он говорит, что они с женой могли пригласить на литургию только двоих людей. Я задумался: почему так? Если рассуждать «по-семейному», должно быть наоборот: хозяева дома приглашают друзей.

Получается интересная картина: кому быть на литургии и причащаться, решают «диспетчер» и старшие групп (таково общее благословение о. Сергия Мечёва). При этом, очевидно, есть распределение по группам (жена рассказчика — старшая группы и может пригласить двоих). Т.е. «группы» существуют как одно целое, они вместе организуют литургию (приглашают священника, размещают его, собирают людей), а отдельные их члены (в данном случае, хозяева дома) выполняют своего рода послушание.

Непривычно здесь то, что послушание это — не о. Сергию Мечеву или кому-то из рукоположенных членов общины, а «ответственным» (старшим групп и диспетчеру).

В воспоминаниях В.В. Быкова меня поразила так сильно переданная атмосфера всеобщего страха, конспирации, ощущение постоянного преследования.

Участники Литургии не знали по именам «батюшек», которые приходили служить…

Как люди, участвующие в тайных Литургиях, воспринимали происходившее? Что они пытались сохранить? Как определить тот момент, когда возможно уже только открытое исповедание, а когда необходимо именно исповедание тайное?

Например, в воспоминаниях есть такой момент:

«Тех привезли на Лубянку, долго допрашивали и били, после чего двое из них признались в своем посвящении во иереи. Двое же других держались до последнего и были отпущены.»

Т.е. они скрывали от гонителей свое священство (кстати, почему он здесь говорит о посвящении, а не о рукоположении?). Не является ли такое сокрытие отказом от него?

Признаться, не разделяю высказанного недоумения ?

Участники Литургии не знали по именам «батюшек», которые приходили служить…

Отвлекаясь от того обстоятельства, что и сегодня в больших городах большая часть пришедших в храм людей имен служащих священников не знает (и не переживает по этому поводу), — в начале девяностых, когда я впервые соприкоснулся с церковной жизнью, вполне характерна была ситуация, что люди общаются не один десяток лет, но не знают фамилий друг друга. Меньше будешь знать, меньше скажешь. Не понимаю, что здесь удивительно?

Как люди, участвующие в тайных Литургиях, воспринимали происходившее? Что они пытались сохранить?

Что могу добавить я, если из рассказа Владимира Владимировича Быкова это осталось непонятным? Можно послушать их самих. А.П. Арцыбушев, «одноделец» Фуделя подробно говорит о таких богослужениях; можно послушать и о службах на дому у Н.Е.Пестова, где С.И.Фудель бывал. Можно еще почитать, например, такие воспоминания о подпольном монастыре в Загорске, схиигуменье Марии и о. Серафиме (Битюкове), который говорил, что его подпольная (в прямом смысле слова) жизнь нужна, чтобы «сохранить чистоту православия».

 

ПредыдущаяСтраница 2 из 2