Протоиерей Сергий Сидоров (1895 — 1937)

Протоиерей Сергий Сидоров, 1937.Отец Сергий Сидоров — один из нескольких молодых людей, находившихся вместе с С.И. Фуделем под влиянием С.Н. Дурылина, который много сделал для их воцерковления.

Он водил его, меня и Колю Чернышева, — пишет С.И. Фудель об учителе, — в кремлевские соборы, чтобы мы через самый покой их камня и красок ощутили славу и тишину Церкви Божией, водил на теософские собрания, чтобы мы знали, откуда идет духовная фальшь, на лекции Флоренского «Философия культа», чтобы мы поняли живую реальность таинства, в Щукинскую галерею, чтобы мы через Пикассо услышали, как где-то совсем близко шевелится хаос и человека, и мира, на свои чтения о Лермонтове, чтобы открыть в его лазурности, не замечаемой за его «печоринством», ожидание «мировой души» Соловьева. Те «университеты» <…> в главном можно было бы определить так: познание Церкви через единый путь русской религиозной мысли, начиная от древних строителей «обыденных храмов» и кончая точно случайными отсветами великого Света у некоторых современных русских писателей, — отсветами, осознанными как предчувствие «всемирного и творческого дня»1.

Сергея Сидорова, Сергея Фуделя и Николая Чернышова Дурылин возил и в Оптину пустынь, где они познакомились с оптинскими старцами о. Анатолием и о. Нектарием, а также с известным тогда юродивым Гаврюшей.

«Любить своих духовных чад, как свою семью»: священническое служение

От оптинского старца Анатолия Сергей Сидоров получил благословение на священство. Позже в 1921 году по совету Дурылина Сергей Алексеевич виделся с московским старцем Алексием Мечевым, который наставляя его на путь священства, заповедал ему «любить своих духовных чад, как свою семью»2.

Осенью 1921 года Сергей Алексеевич Сидоров был рукоположен в сан иерея в Киеве, куда он уехал в годы гражданской войны, чтобы заботиться о родной тете и ее подруге, двух женщинах, заменивших ему рано умершую мать и няню. В Киеве у Сергея Алексеевича была возможность познакомиться с молодым проповедником и пастырем, будущим священномучеником Анатолием Жураковским. Опыт отца Анатолия, жизнь братства, которое начало тогда собираться в Киеве, не могли не вдохновить молодого священника, но он должен был служить под Киевом в деревенском приходе, где единственной его прихожанкой была уже старенькая и тяжело больная праведница Александра Пантелеймовна. При первой возможности о. Сергий переводится на служение в подмосковный Сергиев Посад и разворачивает активную деятельность: участвует в беседах местной интеллигенции и сам проводит такие беседы, борется с обновленчеством: для этого решается лично обратиться к Святейшему Патриарху Тихону с приглашением посетить их Петропавловскую церковь в Загорске. Трудно сказать каких плодов ожидал сам о. Сергий от своих трудов, но закончилось, как и предвидел Патриарх, арестом. Никакой общины или братства в результате собраний не образовалось. Единственным другом и сотаинником стал для него на всю жизнь диакон Михаил Шик, которого несмотря на сопротивление антисемитски настроенного прихода, по благословению зосимовского старца Алексия, Сергий Сидоров пригласил служить к себе на приход.

Будучи молодым, горячим и неопытным в духовной жизни, отец Сергий тяжело переживал тюремное заключение. О событиях духовного пути о. Сергия в эти годы сохранились слова священника Сергия Мансурова:

«Посмотрите, что Господь делает… Возьмите хотя бы отца Сергия Сидорова. Приехал он в Сергиев — молодой, красивый, горячий проповедник, ну что же — ведь это погибель, явная погибель. Но Господь берет его в Свои руки, осыпает его бедствиями, перемалывает его в муку…»3.

С 1926 года отцу Сергию пришлось скитаться по разным приходам, в Москву он вернуться не мог, получив «минус». Служил во Владимире и его окрестностях, в Подмосковье под Серпуховом. В эти годы лишений: голода, холода, неустроенности, отчаяния, страха — пришлось пережить множество скорбей. Сидоровы похоронили сына. В 1930 году последовал новый арест и лагерный срок.

К началу 30-х годов все близкие по духу отцу Сергию люди стали непоминающими. Для него же самого вопрос об отношении к митр. Сергию (Страгородскому) не имел однозначного решения. До дня своего последнего ареста в 1937 году он держался за возможность открытого служения на приходе. С 1935 года это были разные храмы г. Мурома и его окрестностей. Вопрос о возможности найти светскую работу и перейти на нелегальное положение обсуждался конспиративным языком в письмах с о. Михаилом Шиком. Еще в 1928 году он писал о. Михаилу:

«О Сионской горнице полагаю, что еще время не настало. Мы должны трудиться на ниве тернистой приходской жизни, пожиная обычные в наши дни скорби сплетен, тревог и суеты. В этих тревогах приходских я вижу иногда кресты, очищающие нас, пастырей, от мелкого превозношения, столь свойственного нам в часы испытаний и исповеданий веры. Примите эти мои слова не как обдуманные мысли, а как незрелые размышления неопытного в духовной жизни человека»4.

О строительстве общинной жизни на приходе речи уже не было. В другом письме середины 1930-х гг. о. Сергий писал своему другу:

«Становится жутко на душе, когда думаешь о приходах православных, о том сером вкусе ко внешности богослужения (к митрам, хорам и прочее), о той тревоге и сплетнях, которые являются чертами почти всякой приходской общины».

Тем не менее, отец Сергий преданно исполнял завет своих духовных наставников: оптинских старцев, отца Алексия Мечева, старца Зосимовского Алексия, — он неустанно шел к людям, возносил молитвы у алтаря, молился за страждущих, исполняя свой долг священника и пастыря. О нем вспоминали, как о человеке необыкновенной душевной теплоты (старец Алексий Мечев даже предостерегал его от излишней мягкости по отношению к пасомым). Характерен такой эпизод, описываемый духовной дочерью отца Сергия. Однажды возвращаясь в Муром из Москвы, на железнодорожном перроне стоял состав с призывниками, один из солдат узнал священника, подбежал к нему, прося благословения. Несмотря на риск подобного акта, о. Сергий благословил молодого человека. Но другие увидели и стали один за другим подходить к нему с тем же. Состав тронулся и медленно шел вдоль перрона, а из вагонов ребята продолжали выкрикивать просьбы о благословении. Отец Сергий стоял и провожал состав, осеняя крестом каждого, кто об этом просил.

Церковь «Сионской горницы»

После возвращения из лагеря в 1935-1937 году отец Сергий служил на приходах г. Мурома: один храм закрывали, его переводили в другой. Прихожан становилось все меньше, нередки были случаи, когда он служил совсем один. Но он был не одинок. В те годы по соседству в Муроме жила духовная дочь вл. Серафима (Звездинского) тайная монахиня Таисия (Арцыбушева). В комнате, которую она нанимала, собирались для молитвы верующие, приезжали москвичи и члены потаенной церкви из других городов. Здесь о. Сергий служил литургию тайно. Сюда приезжал иеромонах Андрей (Эльбсон), отец Михаил Шик и другие. Поскольку храмы пустовали, собирались такие службы из приезжих конспиративно и в храме, где служил настоятелем о. Сергий, в селе Климово.5 Изредка у о. Сергия была возможность ездить в Москву, посещал он и «Сионскую горницу» о. Михаила Шика в Малоярославце.

Еще в начале своего служения отец Сергий Сидоров, как и Сергей Фудель, остро ощущал грядущее оскудение святости. Несмотря на постоянную угрозу обысков и арестов, он составил воспоминания о современных святых, куда вошли и воспоминания об оптинских старцах, киевских священниках, о. Алексии Мечеве и других.

Другим важным литературным трудом отца Сергия были заметки об особом роде святости — святости странников. Образ скитальцев, Христа ради оставивших все мирское, всегда привлекал Сергея Алексеевича. Старец Анатолий Оптинский в качестве последнего благословения передал отцу Сергию посох, тем самым как бы предвидя скитальческую жизнь гонимого священника.

Арест и мученическая кончина

Тайные собрания верующих были предметом особого интереса НКВД, за священниками и их духовными чадами пристально наблюдали. Поэтому еще до начала массовых репрессий 1937 года весной многие сотаинники о. Сергия были арестованы почти одновременно. Следствие по групповому делу владыки Арсения (Жадановского) длилось несколько месяцев. На Крестовоздвижение 1937 года 27 сентября осужденные по этому делу были расстреляны на Бутовском полигоне под Москвой.

Заключение

Избрав путь служителя Христова в годы тяжелейших испытаний русской церкви, отец Сергий разделил все ее лишения, поругания и скорби, он сохранил горячую любовь ко Христу, противостоял злу и до конца согревал теплом Христовой любви сердца вверенных ему душ. Не случайно Сергей Фудель, вспоминая друга своей юности, сравнивает его с мудрецом и странником ХVIII века Григорием Сковородой, на могиле которого было написано: «Мир ловил меня, но не поймал».

«Через него я понял, что две истины, как два ясных светильника, стоят у входа в христианство, у входа в человеческое счастье: теплейшее чувство земли (у Сережи в те годы это включало даже и романтику XVIII века) и еще более теплое, если это возможно, чувство мироотреченности…»6.

Связи

  • Оптинский старец Анатолий (Потапов) — духовный отец будущего священника Сергия Сидорова.
  • Старец Алексий Зосимовский — один из духовных наставников о. Сергия в период его служения в Сергиевом Посаде.
  • Московский старец Алексий (Мечев) — напутствовал Сергея Алексеевича Сидорова перед рукоположением.
  • С.Н.Дурылин — старший друг и наставник, через которого происходило воцерковление Сергея Сидорова, Сергея Фуделя и Николая Чернышова.
  • Свящ. Сергий Мансуров
  • Свящ. Михаил Шик
  • Свщмч. Герман (Ряшенцев), епископ — был духовным руководителем семьи диакона Михаила Шика с середины 20-х годов, к нему обращался как к правящему архиерею о. Сергий, когда служил во Владимирской епархии в конце 20-х годов.
  • Свщмч. Анатолий Жураковский — киевский священник, настоятель общины, включающей Свято-Иоанновское братство и сестричество св. Марии Магдалины. Отец Сергий в одном из писем называет его приход духовным центром Киева наравне с Лаврой7.

Литература

  1. Записки священника Сергия Сидорова: С прил. его жизнеописания, сост. дочерью, В. С. Бобринской / В.С. Бобринская. М.: ПСТБИ, 1999. 一 296 с. 一 2-е изд., испр. и доп. М.: ПСТГУ, 2019. 一 494 с.
  2. Сидоров Сергей Алексеевич // Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XXв. [URL] (Дата обращения: 22.09.2020)
  3. Арцыбушев, Алексей Петрович (1919-2017). Милосердия двери: автобиографический роман узника ГУЛАГа / Алексей Арцыбушев. 一 2-е изд., испр. 一 М.: Никея, 2016.
  4. Фудель С.И. У стен Церкви // Он же. Собрание сочинений. В 3-х т. Т.1. М.: Русский путь, 2001. С. 67-71, 138.
  5. Фудель С.И. Воспоминания // Он же. Собрание сочинений. В 3-х т. Т.1. М.: Русский путь, 2001

Примечания:

  1. С.И. Фудель. Воспоминания. // М.: Русский путь, 2001. Собрание сочинений. Т.1. С. 68. ↩
  2. Из воспоминаний свящ. Сергия Сидорова об о. Алексии Мечеве. Записки священника Сергия Сидорова: с прил. его жизнеописания, сост. дочерью В.С. Бобринской / В.С. Бобринская. М.: ПСТБИ, 1999. 一 296 с. 一 2-е изд., испр. и доп. М.: ПСТГУ, 2019. 一 494 с., с. 64. ↩
  3. Н.Д. Шаховская-Шик. Мои встречи с С.П. Мансуровым // Надежда. Христианское чтение. Вып. 3. Франкфурт-на-Майне, 1979. С. 316. ↩
  4. Записки священника Сергия Сидорова: с прил. его жизнеописания, сост. дочерью В.С. Бобринской / В.С. Бобринская. М.: ПСТБИ, 1999. 一 296 с. 一 2-е изд., испр. и доп. М.: ПСТГУ, 2019. 一 494 с., с. 380. ↩
  5. По воспоминаниям А.П.Арцыбушева. Арцыбушев, Алексей Петрович (1919-2017). Милосердия двери: автобиографический роман узника ГУЛАГа / Алексей Арцыбушев. 一 2-е изд., испр. 一 М.: Никея, 2016. С. 105. ↩
  6. С.И. Фудель. У стен Церкви. // М.: Русский путь, 2001. Собрание сочинений. Т. 1. С. 138. ↩
  7. Записки священника Сергия Сидорова: с прил. его жизнеописания, сост. дочерью В.С. Бобринской / В.С. Бобринская. М.: ПСТБИ, 1999. 一 296 с. 一 2-е изд., испр. и доп. М.: ПСТГУ, 2019. С. 351. ↩